| Знаковое для меня было событие эта командировка в Москву. Работа в международном пресс-центре, в оперативном режиме - все это было впервые. И не только для меня, вообще для советских журналистов. Тогда же мне выпала фантастическая журналистская удача - взять интервью у тогдашнего кумира миллионов певца Дина Рида. Сейчас бы сказали - эксклюзив...
| Подарки Московского фестиваля молодежи - номер люкс и интервью со звездой
Четверо из двух тысяч
О поездке на Московский фестиваль я особо и не мечтала, потому что, по слухам, журналистов, которых где-то наверху отобрали для этого интересного дела, уже послали на курсы повышения квалификации, где они изучали азы молодежного движения и борьбы за мир.
И тем не менее на одной из планерок на 11-м этаже Дома печати Александр Сергеевич Блинов, как всегда, попыхивая сигаретой, объявил:
- В Москву на фестиваль поедет Ксения.
Я просто потеряла дар речи. И мы поехали - я, Вита Белявниеце из «Падомью яунатне», фотографы Валдис Семенов и Янис Круминьш, ставший впоследствии одним из основателей партии «Латвийский путь», а еще позже - видным политологом.
Первое потрясение нас ожидало в гостинице «Москва», где нам с Витой был выделен - совершенно даром - номер люкс: две большие комнаты, обставленные шикарной мебелью, в буфете - кофейный сервиз. Этот суперномер сразу же стал штаб-квартирой латвийской делегации, и на диване в гостиной на протяжении фестивальной недели находили приют бездомные журналисты и даже некоторые будущие политики.
Как они попадали в сурово охраняемую гостиницу? Вход в нее, естественно, был по пропускам. Но недаром говорят, что человек умнее Системы. Под носом у бдительных охранников мы неоднократно проделывали требующий некоторого артистизма трюк: два человека, законно проживающих в гостинице, выходят на улицу, имея при себе три пропуска. Встретив «нелегала», они передают ему пропуск товарища, который в это время сидит в номере, и, весело переговариваясь на латышском языке, проходят обратно, мимо поста. Дежурный смутно помнит, что эти люди только что выходили, бдительность ослабевает - и земляк обеспечен ночлегом на шикарном бархатном диване. Если бы попались, наверно, мало бы не показалось. Но ведь не попались же...
Бегом на вокзал
Учтем: ни электронной почты, ни мобильников тогда не было, а материалы в газету нужно было передавать каждый день. График у нас был сумасшедший. Днем мы бегали по мероприятиям - митингам, концертам, пресс-конференциям, потом, заварив кофе, быстро писали отчет о прошедшем дне.
Потом я рысью мчалась на Рижский вокзал, чтобы передать проводнику рукопись, фотографии, эмблемы, плакаты и прочий пригодный для публикации материал. Посылку наутро встречал кто-то из сотрудников редакции.
С вокзала я, не сбавляя темпа, мчалась на вечернее мероприятие - в клуб, на встречу делегаций, еще куда-то. Только одна цифра для характеристики плотности событий - восемь дней всемирного форума вместили 3 тысячи концертов. Спали мы по 3- 4 часа в сутки - обидно было столь бездарно проводить такое яркое время.
Москву в эти дни помыли, покрасили, и простой смертный мог прибыть в столицу только по особому пропуску. Это была любимая тема враждебных «радиоголосов». В магазины завезли кучу импортного товара, и даже в обычных универмагах можно было безо всякой толчеи купить дефицитные товары, а уж в магазине для участников фестиваля полки ломились.
Помню, опустошив кошельки и заняв десятку у коллеги, я разжилась удивительными красными мягкими сапожками, которые долго оставались изюминкой моего гардероба.
На берегу Пионерского пруда
Конечно, мои публикации не могли обойтись без рассказа о латвийском павильоне в центральном парке культуры и отдыха имени Горького, в котором в фестивальные дни каждой союзной республике был отведен свой уголок. В этой моей статье упоминаются пять фамилий людей, приложивших руку к созданию мини-Латвии в Москве. Очень приятно: все они - спустя 25 лет! - живы-здоровы и не менее, чем тогда, популярны.
Это Янис Анманис, главный художник парка, вместе с которым мы отправились к латвийскому павильону, созданному по эскизам тогда начинающих, а ныне маститых архитекторов Андриса Гелзиса и Юриса Поги. Латвийским домом на берегу Пионерского пруда заведовал Марис Гайлис, будущий премьером и путешественник. Здесь проходили встречи с зарубежными сверстниками, которым демонстрировались произведения национальной культуры - на глазах у публики «пекли» керамические медали, ткали гобелены. А вела эти встречи секретарь ЦК комсомола Латвии Байба Сташане, ныне Бригмане, депутат Рижской думы от «Нового времени».
Любопытно: в последних строках этой своей публикации я мечтаю... о мультимедийном портале, который был придуман через 20 лет. Не верите? Вот цитата из «Молодежки» от 28 июля 1985 года: «Жаль, что нет еще такого вида журналистики, который объединил бы в себе возможности прессы, радио и телевидения. Так и просится в кадр улыбка Катюши, символа фестиваля, с тысяч ярких плакатов и открыток, так и хочется записать на магнитофон слова дружбы, которые на бумаге теряют самое важное - интонацию доброжелательности». Сейчас бы и записали, и на видео засняли...
С чайником в руках
Но настоящий сюрприз фестиваль подарил мне в один из последних дней. Я вышла в коридор гостиницы, замедленная от постоянного недосыпа, и обомлела - навстречу мне по ковровой дорожке шел кумир тех лет, борец за мир, певец и красавец Дин Рид. В руках у него почему-то был чайник. Наверно, в отличие от всех нас, он не догадался захватить кипятильник, вот и ходил за водой для чая к дежурной по этажу. Не успев осознать значения этого события, я кинулась к нему: «Дайте интервью!» Он посмотрел на часы, улыбнулся и... согласился.
Через пять минут я, не веря своему счастью, сидела в его номере и задавала знаменитости вопросы. Он бывал в Риге и даже снимал, хоть и неудачно, фильм об индейцах на Рижской киностудии, с чего и начался наш разговор.
Это не вошло в интервью, но я хорошо помню, что Дин Рид сказал: «Я не могу провести свою жизнь в ожидании решения Рижской киностудии. У меня есть более важные дела».
Вчера я нашла в Интернете сайт поклонников Дина Рида, которые собирают все, что относится к биографии певца, - от рождения в 1938 году в Колорадо, США, до его загадочной смерти в сентябре 1986-го (тело нашли в озере неподалеку от его дома в Германии).
Некоторые связывают эту трагедию с именем его жены - немецкой актрисы Ренаты Блюме, с которой он якобы поссорился накануне, но большая часть приписывает смерть 46-летнего Красного ковбоя, секс-символа эпохи, спецслужбам. И не без оснований - в его биографии были аресты, выдворение из страны, голодовки.
Американский актер Том Хэнкс намерен снять о нем фильм с собой в главной роли. Он сравнивает его со своим Форрестом Гампом - наивным и доверчивым и в то же время целеустремленным.
Тогда же, за год до трагедии, Дин Рид был весел, приветлив, раздавал автографы. И один из них - у меня. А его интервью «Советской молодежи» и спустя четверть века звучит, может, слегка наивно, но не слишком архаично. Может, потому, что мир за это время не сильно изменился...
Вот фрагменты из этого интервью с Дином Ридом
«Нет радуги без солнца и дождя»
- В чем вы видите смысл и значение международных встреч молодежи?
- Я думаю о том, как важно сделать первый шаг навстречу другому человеку. Шаг к пониманию его. Я думаю о том, как важно, чтобы это понимание передавалось, как по цепочке.
Правительства не могут сегодня в одиночку «делать политику». Они могут делать ее только вместе с нами. Некоторые считают так: мы всего только молодые люди, мы песчинки на этой планете, что мы можем? Ничего! Но это неправда. Будущее зависит от миллионов.
На улицах фестивальной Москвы я видел огромное количество молодых людей. Они были одеты в разные костюмы и по-разному причесаны, говорили на разных языках. И несмотря на это, понимали друг друга, и чем больше они общались между собой, тем яснее становилось, что хоть мы не все обожаем друг друга, но ничто не мешает нам жить по соседству и не ссориться. Да и выхода другого нет.
Ведь у нас, землян, разное прошлое, но общее будущее, и победить войну можно только, когда держишься за руки. К этому выводу пришли, наверно, все участники фестиваля.
Я хорошо помню первые выступления против войны во Вьетнаме. Демонстрантов можно было по пальцам перечесть. Им говорили: «Вы сумасшедшие. Вас никто не слышит и не услышит». Но антивоенное движение росло, набирало силу и в конце концов мы заставили правительство пойти на уступки. Я не собираюсь отрицать мужество вьетнамских патриотов, защищавших свою родину, но очевидно и то, какой силой стало сегодня общественное мнение.
Сейчас мир находится в кризисной ситуации - это факт. Но все-таки это только полуправда, а вернее, одна ее сторона, которая может стать правдой, если мы все вместе ничего не предпримем.
Ответственность за судьбы планеты во многом лежит на Москве и Вашингтоне. Если две великие державы договорятся между собой, в мире станет спокойнее.
- Дин, вы остаетесь подданным США, а живете в ГДР. Почему?
- Только потому, что там живет моя жена. Я выбрал себе судьбу борца, мое место среди борцов. Но моя жена актриса, немецкая актриса, и она может сниматься только на родном языке. А я вовсе не хочу, чтобы она, выйдя за меня замуж, принесла в жертву свою карьеру. Она талантлива, и это было бы просто несправедливо. Она не может быть счастлива без своего дела, и поэтому мы живем в ГДР, а я все время уезжаю, но всегда возвращаюсь снова. Так мы живем, и лучшего варианта пока не придумали.
- Как вы оцениваете роль певца в современном мире?
- Я не считаю свою миссию чем- то исключительным, не ставлю ее выше, чем деятельность тех, кто работает на полях, на предприятиях. Просто у каждого своя работа, и дело лишь в том, чтобы выполнять ее как можно лучше.
- Расскажите, пожалуйста, о своей первой песне.
- Я написал ее в 16 лет. Я жил тогда в Колорадо на ранчо и был впервые в жизни влюблен в 16-летнюю девочку, дочь фермера. Мы вместе скакали на лошадях. Тогда мне впервые захотелось петь.
Мне очень близки слова Че Гевары о том, что все великие революционеры руководствовались чувством любви, а не ненависти. Мне иногда говорят: «Дин, ты поешь письма протеста». Нет, отвечаю я, я пою о любви.
Я люблю детей, люблю свою работу, свою жену, люблю говорить о ней, о своем сыне. Но любовь - это мир, а вопрос сейчас стоит так, что за мир надо бороться. Своими песнями я защищаю любовь.
Я приехал в Москву со своей дочерью Рамоной Гевара. Ей 17, и я чувствую себя обязанным перед нею, ее сверстниками за мир, который мы оставляем им в наследство.
- Дин, как вы относитесь к неудачам?
- У нас в Колорадо говорят: не может быть радуги без солнца и дождя. Наш жизненный путь то поднимается в гору, то опускается в низину, а иначе и быть не может. Я часто бываю разочарован, и часто жизнь бывает не такой прекрасной, какой она могла бы быть. Но не надо становиться неблагодарным. Если мечты не сбылись, это означает лишь, что они были нереальными. (Или мы недостаточно за них боролись.)
Не стоит размениваться на мелочи и делать из них трагедии. Главное, о чем мы должны мечтать - это о мире, лучшем, чем тот, в котором мы сейчас живем. В нем сейчас слишком много войн, несправедливости.
Добиться усовершенствования мира - вот, пожалуй, единственная достойная человека цель. Для этого нужно иметь мужество, быть готовым к тому, чтоб в любую минуту ты можешь упасть и разбиться.
Мы гордимся тем, что 40 лет живем в мире. Но ведь это относится лишь к Европе, но если взять планету в целом, то после Второй мировой войны здесь произошло более ста военных конфликтов. Не велик их масштаб, думаем мы, но ведь люди гибнут, дети плачут, и при чем тут арифметика?
Многие из моих товарищей погибли в ЮАР, Сальвадоре, Никарагуа. Некоторых моих друзей в эту самую минуту пытают. Как я могу жить спокойно? Моя самая большая мечта - чтобы их освободили из тюрем, чтобы они могли взять в руки не винтовки, а мастерки и цветы, обнять своих жен и детей. И это та мечта, которая обязательно должна сбыться, если все люди возьмутся за руки и скажут, что они - единая семья. Эта наша мечта не может потерпеть крах, потому что она - одна на всех. Именно об этом я пою и надеюсь, что через свои песни донесу эту мысль до миллионов.
- Спасибо большое, Дин, за беседу. |
|
