Link
если переводчик помнит хотя бы школьные курсы физики, химии, биологии, то работать с широким кругом тем ему будет несложно
Чтобы стать успешным синхронистом, нужен талант, для работы на сцене со звездами нужен талант особый! Олег Смирнов стал именно таким «звездным» переводчиком: Дин Рид, Билли Джоэл, Джон Дэнвер…
Олег, в двух словах расскажите о том, как пришли к своей специализации?
Закончил переводческий факультет, прошел стажировку в Англии и понял, что не смогу работать в «советской системе»... Выход оставался один, работать «на вольных хлебах», или, как сейчас говорят, на «фрилансе». На счастье, в то время я уже был хорошим переводчиком - во многом благодаря преподавателям, во многом благодаря тому, что уже со второго курса подрабатывал по специальности, что считаю очень важным, ведь переводу нельзя научиться «в теории».
В то время во многих ответственных местах работали переводчики, назначенные КГБ. Понятно, что критерием отбора этих кадров служили отнюдь не лингвистические способности. Но была нужда и в квалифицированных переводчиках. Один из примеров - работа на сцене, эта ниша и стала моей.
Как вам удалось «пробиться» в этот круг?
Еще студентом я «подвязался» на работу в Комитет защиты мира, меня там знали, поэтому, когда в СССР приехал Дин Рид, предложили работать с ним. Я всячески отнекивался: тогда я считал его «политической проституткой», выполнявшей заказ большевистского правительства. Тот факт, что он был очень хорошим певцом и обаятельным человеком, делал его еще более опасным - люди ему верили. К тому же незадолго до своего приезда он подписал знаменитое письмо, где Солженицына обвиняли во всех смертных грехах. Но мне объяснили, что у Дина будут выступления, записи на камеру, радиоэфиры и что моя работа очень нужна, а если я от нее откажусь, то другой мне не видать...
Найти выход я попытался позже. Мы едем из аэропорта, и Дин меня спрашивает про советскую молодежь, про то, знают ли его, что о нем думают. А я вместо этого стал ему объяснять, что вообще не отношусь к типичной советской молодежи, что читаю иностранную прессу, что был на стажировке в Англии и что работать с ним меня заставили. Будучи человеком прямым, заодно рассказал и о том, что сам думаю про него, про его письмо Солженицыну, про призывы «к борьбе за мир во всем мире» и вообще про то, что он делает... Естественно, начал тут же себя корить, ведь в нашей «Чайке» могла стоять «прослушка». Уже в гостинице я сказал, что, наверное, нам будет сложно работать, но отказаться сам я не могу, так как это разрушит мою карьеру, а вот если бы отказались от меня... И я попросил Дина, чтобы он выбрал себе симпатичную переводчицу - все бы его поняли, всем было бы хорошо.
На следующее утро я приехал в гостиницу в полной уверенности, что сейчас же получу свободу, а вместо этого Дин начал рассказывать мне о предстоящих интервью и встречах. Я говорю: подожди, подожди, мы же договаривались. Как насчет переводчицы?.. В общем, следующие семь лет мы проработали вместе...
На протяжении всего этого времени я пытался объяснить ему, как оказалось честному и искреннему человеку, интересам каких людей он служит. Порой мне было очень сложно переводить его со сцены: его герои в моих глазах были подонками, убийцами, ворами и террористами. Но профессиональный переводчик должен быть максимально честным по отношению к своему клиенту, и я не исказил ни одного слова, не внес ни одного своего комментария.
Как же так получилось, что вы проработали столько лет вместе, настолько расходясь во взглядах?
Я много думал об этом, и мы не раз обсуждали это с Дином. Мне кажется, причина заключалась в том, что мы оба были профессионалами своего дела, к тому же я очень любил его музыку, любил его как человека, как певца, особенно когда узнал его ближе и понял, насколько он был честен, бескорыстен, идеалистичен в своем подходе к жизни. В конце концов у нас сложились очень доверительные отношения.
Что касается профессионального аспекта работы, то отмечу следующее: после многих лет жизни в ГДР у Дина стал «соскакивать» английский, и порой ему было трудно выражать свои мысли, а я мог подстраховать его на сцене. Примерно через полгода совместной работы я уже знал наизусть все его истории и мог их рассказывать без него. Но тут вступает в силу еще одно важное условие: переводчик никогда не должен ничего додумывать. Во время концерта или тем более интервью все должно быть как в первый раз, нужно смеяться всем шуткам, даже если они тебе смертельно надоели. В известной степени у меня была ниша человека, который умеет это делать. И (такое, кажется, произошло впервые в истории Госконцерта) в контракте было специально прописано мое участие в качестве переводчика. Еще удивительнее было то, что и Билли Джоэл потребовал переводчика Олега Смирнова, когда обговаривал детали своих гастролей в СССР.
Как Билли Джоэл узнал о Вас?
У него была группа советников, которые знали Россию и сталкивались со мной, например на разных симпозиумах. Симпозиумы это вообще отдельная тема: сегодня мог быть конгресс по свиноматкам, а завтра конференция по двигателям внутреннего сгорания. Вот где раскрывается потенциал переводчика! И я с благодарностью вспоминаю преподавателей военной кафедры, которые вложили в наши головы нужные знания: мы изучали и двигатель внутреннего сгорания, и устройство гаубицы - все это пригодилось в жизни! Хотелось бы дать совет молодому переводчику: если он помнит хотя бы школьные курсы физики, химии, биологии, то работать с широким кругом тем ему будет несложно.
С какими профессиональными трудностями Вы столкнулись при работе с Билли Джоэлом?
Это был совершенно другой стандарт. Билли приехал на гастроли с самым современным оборудованием, с огромной труппой. Никогда еще до этого в СССР не проходили рок-концерты, организованные на таком уровне, и нюансы, разумеется, были.
На сцене очень быстро «глохнешь» и после первой песни уже не слышишь слов человека, стоящего в нескольких метрах. Эта общая проблема, но решают ее по-разному, в том числе за счет «подзвучки», а она была неудачной. Чтобы говорить с нужным тембром, с соответствующей интонацией, передавать эмоции, мне обязательно нужно слышать свой голос, при этом желательно видеть лицо человека, чтобы читать по губам. Когда занимаешься этим долго и профессионально, это несложно, на сцене ведь не Шекспира цитируют, а говорят о простых общечеловеческих вещах. Но я был значительно выше Билли и, стоя впереди, буквально нависал над ним: со стороны это выглядело нелепо, и постоянно стоять впереди я не имел права. А слышать я мог только в определенных местах сцены, так была сконструирована аппаратура. Звукорежиссеры решили продвинуть технологию рок-концертов на новый уровень и спрятали динамики, создающие на сцене звук под пол, чтобы «лишние» колонки и провода не мешали двигаться... И это стало грандиозной проблемой: я мог услышать себя и то что говорит Билли, только стоя над динамиками, но он-то не останавливался над ними!
И еще один момент. Все концерты снимали на видео, поэтому, чтобы потом можно было смонтировать фильм, требовалось регулярно очищать сцену от цветов. И это поручили мне, так как я постоянно находился на ней. Естественно, через песню я забывал о своих дополнительных обязанностях и меня постоянно ругали за это. Ползком (чтобы не попасть в кадр) я возвращался на сцену за каким-нибудь букетом... Так что удалось освоить еще и азы американского кинопроизводства!
Чтобы организовать на концертах живую атмосферу, мы бесплатно раздавали билеты неформальной молодежи прямо на улице перед входом; обучали охрану, как и в каких количествах пропускать людей на площадку перед сценой. Все это было очень интересно, да и сам Билли оказался приятным и хорошим человеком.
У вас сложились приятельские отношения?
Да. Мы начали общаться еще до концертов, когда Билли захотел посетить Тбилиси в качестве туриста. Помню, я осмелился задать вопрос о его отношениях с женой - супермоделью Кристи Бринкли. Меня интересовало, как они общаются, будучи представителями совершенно разных социальных групп. На что услышал: она очень красивая, о ней мечтает каждый мужчина...
Позже Билли стал одним из тех, кто помог мне с видом на жительство в США. «Зеленую карту» я получал в категории «иностранец с выдающимися способностями». То есть нужно было доказать, что без меня жизнь в Штатах непременно остановится: письма в мою поддержку написали В.В. Познер и Билли Джоэл, его письмо было потрясающим. Как призналась мне его помощница, писал он его два дня.
Расскажите об опыте работы с Джоном Дэнвером.
С ним тоже было очень интересно общаться: помимо музыкальной деятельности он вел очень много благотворительных проектов, фондов, программ в основном по защите окружающей среды. И он был совершенно другим, не похожим на Билли, человеком. Опять же, в отличие от Билли или от Дина, он действительно был суперзвездой, и с этим приходилось считаться.
Интересный эпизод произошел в Таллине. Это случилось как раз тогда, когда прибалтийские республики решили отделяться. Джон начинает говорить по-английски, я перевожу на русский, и вдруг вся аудитория начинает хлопать, заглушая русский перевод. Джон испугался, не понимая, что происходит, и незаметно для публики спрашивает у меня об этом. И я ему объясняю:
- Ничего страшного, просто им не нравится русский язык.
- А что будем делать?
- Ничего не будем делать, они же хотят услышать, что ты им говоришь, похлопают и перестанут.
И действительно, вскоре все затихли: по-английски мало кто понимал, а переводчика на эстонский, естественно, не было. Вот типичный пример, когда переводчик должен брать ситуацию под свой контроль.
Случались ли трудности именно с переводом, ведь, находясь на сцене, нужно передать не только информацию, но и эмоции, и юмор?
Многие моменты обсуждают заранее, вносят коррективы. Например, есть у американцев специальное выражение, которое используют для обозначения самых дешевых мест далеко от сцены на самом верху. Дословный перевод: «места, где из носа кровь пойдет», т.е. расположенные очень высоко. Если бы я услышал это на сцене, то, конечно, не смог бы перевести, сохранив смысл. Шутку переделали с учетом наших реалий, и обращение к зрителям на «галерке» получилось таким: «Ну а вы, на Камчатке, меня видите?»
Бывают, безусловно, и острые моменты: например, Билли, начиная с первых концертов и не пропуская ни одного, завершал выступление одной и той же фразой, и меня о ней никто не предупредил. Don't take shit from anybody! - этими словами выражается его жизненная позиция, но дать прямой перевод в 1987 году было просто невозможно. Вот это был challenge!
И как же удалось выйти из положения?
Лучше посмотреть или послушать самостоятельно. Все это вошло в альбом «Концерт» и записано на видео. (Найти клип можно на youtube.com по запросу «Billy Joel-Back In The USSR». - Прим. ред.). Кстати, «Концерт» - первый и, насколько я знаю, единственный альбом, где на записи оставлен голос переводчика. Это уникальный случай, особенно учитывая тот факт, что диск был выпущен не для России, а для всего мира.
Олег, а чем Вы занимаетесь сейчас?
У меня консалтинговая компания в Нью-Йорке, я помогаю американцам открывать бизнес в России, а русским - в США. В 1987 году я закончил карьеру профессионального синхрониста, хотя и возвращался потом к работе переводчика. Чем выше становился мой уровень как синхрониста, тем чаще приходилось работать в политике, чего мне не хотелось, и поэтому, когда мне предложили организовать работу российского офиса PEPSI, я довольно быстро согласился. Этим я и занимался 7 лет, потом был MBA и переезд в США на постоянное жительство.
|
|
